Магнус сидел рядом с братом, который вскоре уснул. Поняв, что близится утро, он тихо вернулся в свою кровать.

Магнус умолк, лежа на спине рядом с Ингилейф.

— Господи. Какой ужас, — прошептала она. — Как ты это вынес?

— Наверно, был крепким мальчишкой, — ответил Магнус. — Я думал об отце. Я знал: он хотел бы, чтобы я защищал Олли. Я так и делал. И знал, что когда-нибудь он приедет из Америки и вызволит нас. И он приехал. Только после того, как мать врезалась на машине в скалу.

— Поразительно, как ты не надорвался.

— Никто не проходит через такие испытания невредимым. У меня, как у матери и деда, есть склонность к выпивке, и меня это тревожит. А иногда так злюсь, что хочется колотить людей до полусмерти. Плохих людей. — Он приумолк. — Из-за этого я несколько раз имел неприятности. Раз ты полицейский, делать этого тебе нельзя. Иногда я сам себя боюсь.

— Олли, должно быть, был плох. Должно быть, плох до сих пор.

— Он был очень плох, когда приехал в Штаты. Отец делал все, что в его силах. Возил его к психиатру — это очень помогло. Но у Олли всю жизнь были проблемы — с межличностными отношениями, с работой, с наркотиками. Думаю, он до сих пор регулярно посещает психиатра.

— А ты бывал? — спросила Ингилейф.

— У психиатра? Нет. Не было нужды.

— Ну да.

— Я знаю, ты думаешь, что мне нужна помощь в моих проблемах. Но, честно говоря, я рад все это забыть. Я успешно смог прожить двадцать лет, не вспоминая об этом.

— Конечно. Тебя занимает более всего история гибели отца.

— Может быть. Я видел в нем своего спасителя. Он и был моим спасителем. А потом какой-то мерзавец убил его.

Голос Магнуса впервые дрогнул.

— Иди сюда, — прошептала Ингилейф. — Иди сюда.

Он повернулся и оказался в ее на удивление крепких объятиях.

Глава двадцать седьмая

Магнус и Вигдис, согнувшись, стояли над монитором компьютера, за которым сидел Арни. Тому удалось получить в национальной телекомпании видеозапись январской демонстрации.

Они просматривали снятые в сумерках кадры. Лица были неразличимы.

— Так, это вот они трое, — оживился Арни. — При вспышке ракеты видна косичка Синдри.

Магнус, сощурившись, мог разглядеть одного крупного мужчину, другого — более стройного, и женщину.

— Да, кудрявые волосы Харпы. А это, должно быть, Бьёрн.

— А видишь человека рядом, он разговариваете Синдри?

— Да, но лица его не разглядеть. Однако это не Исак. Слишком высокий.

— Да, не Исак, — согласился Арни, — но давай вернемся немного назад.

Арни стал прокручивать запись назад. Три фигуры стали пятиться. Перед камерой появился лежащий на земле человек. Медсестра промывала ему глаза. Телевизионщик-осветитель выхватил из темноты его лицо. То был парень восемнадцати-девятнадцати лет с торчащими рыжими волосами. У медсестры было круглое лицо, румяные щеки, вздернутый нос. В окружающей парня толпе можно было разглядеть лицо Синдри. Казалось, он выкрикивал парню слова одобрения.

— Так, — с некоторым удовлетворением проговорил Магнус. — Но мы знаем, что Синдри разговаривал на той демонстрации со многими. По его словам, он любит общаться с людьми. Что такого особенного в этом парне?

— Подожди немного, — сказал Арни. — Увидишь. — Несколько раз нажав на клавиши, он вывел изображение с полицейской видеокамеры. — Вот, смотри. Эти трое уходят с демонстрации, и думаю, что за ними следует Исак.

— Разглядеть невозможно, так ведь?

— Да, но телосложение и прическа его, если сравнить с фотографией, сделанной Шарон.

Арни достал копию фотографии Исака, сделанной Пайпер в Лондоне.

— Да, возможно, это Исак, — согласился Магнус.

— Вероятно, — заметил Арни. — Но взгляни на пару футов назад. Это тот парень с торчащими волосами. Он снял рубашку и размахивает ею над головой.

— Ты уверен, что он с ними? — спросил Магнус. — Может, он просто идет неподалеку от них.

— Не совсем, но уверен. Смотри, здесь он останавливается и что-то кому-то кричит. Остальные уходят вперед, поэтому мы не замечали раньше, что он с ними. Но потом он поворачивается, видит, что они уходят, и бежит за ними трусцой.

— Покажи еще раз.

Эти кадры были не очень-то убедительны. Без прежних, где парень разговаривал с Синдри и уходил вместе с ним, они не вызвали бы никаких подозрений.

— Ну и кто этот парень?

— Понятия не имею, — ответил Арни.

— Я не узнаю его по фотографиям из досье анархистов. Вигдис, а ты?

— Нет. Давай вернемся и посмотрим снова.

— Возможно, мы добьемся большего успеха, если поговорим с медсестрой. Арни, отыщи кадр с ее наиболее четким изображением и отправляйся в Центральную больницу. Постарайся найти ее там. Может быть, она знает, как зовут этого парня. — Магнус улыбнулся. — Молодчина, Арни. Отличная работа.

Когда Вигдис вернулась к своему столу, Магнусу вспомнилось кое-что.

— Разве ты не должна быть в Нью-Йорке?

— Я сдала билет, — ответила Вигдис.

— Почему?

— Из-за этого.

— Жаль. Незачем тебе участвовать вместе со мной в охоте за химерой.

— Это не охота за химерой.

— А как же тот бедняга в Нью-Йорке?

Вигдис пожала плечами.

— Вот так и получается, когда назначаешь встречу с полицейскими.

Магнус вернулся к своему столу, испытывая чувство вины. Вигдис могла бы уехать в отпуск: они обошлись бы без нее, — но он был доволен, что она не считает это охотой за химерой. И они делали успехи. Если удастся найти еще одного заговорщика, все начнет становиться на свои места, хотя этот парень казался слишком юным, чтобы быть убийцей.

Чем больше Магнус думал над этим, тем больше убеждался, что существовал еще один заговорщик. Алиби других были слишком уж явными. Возможно, Исак был тем, кого француженка видела в Кенсингтоне справляющимся об адресе Оскара. Должно быть, он вел подготовку. Исак жил в Лондоне, знал город, мог произвести предварительную разведку, узнать его привычки, маршруты, возможно — раздобыть оружие и мотоцикл. Подготовил все для кого-то другого, прилетевшего из Исландии специально для выполнения акции.

Итак, существует некто нажимавший на спуск. Убийца.

Кто же, черт возьми? Парень с торчащими волосами? Или кто-то другой?

Магнус вспомнил о Гулли, брате Бьёрна.

— Арни! Пока ты не ушел!

Шедший к двери Арни остановился.

— Да?

Вигдис подняла взгляд от своих досье.

— Многое ты помнишь из допроса Гулли, брата Бьёрна?

— Нет, — ответил Арни. — Помню, он говорил о том, что Бьёрн и Харпа провели ту ночь в его квартире. А что?

— Я хотел увидеться с ним в субботу. Дома его не было. Соседка сказала, что он уехал на отдых, что его нет уже несколько дней.

— Думаешь, он мог слетать в Лондон? — спросила Вигдис.

— Или в Нормандию? — добавил Арни.

— Или в оба эти места, — произнес Магнус.

— Хочешь, чтобы я узнала, вернулся ли он?

— Да. — Магнус заглянул в свой блокнот, назвал ей номер телефона, списанный с машины Гулли. — И если вернулся, выясни, где он был. Если его еще нет, поговори со всеми соседями. Может быть, кто-то знает, куда он уехал.

Магнус просмотрел свой компьютер. Пришла электронная почта из Бостона. Его друг из убойного отдела связался со службой иммиграции и натурализации, а также с Госдепартаментом. Не обнаружилось никаких признаков того, что гражданин Исландии Халлгримур Гуннарссон въезжал в США в июне или июле 1996 года.

У Магнуса отлегло от сердца. С одной стороны, он безумно хотел выяснить, кто убил его отца. С другой, особенно после разговора с Олли, ощутил облегчение от того, что это убийство совершил не дед. Это было бы слишком мучительно.

— Сержант Магнус?

Он поднял взгляд. Полная женщина лет сорока держала стопку пыльных папок, довольно толстую.

— Вы запрашивали это? Дело об убийстве Бенедикта Йоханнессона в восемьдесят пятом году?